Острова Харанцы и Едор (ссылка на рассказ о них - в конце статьи) находятся буквально в прямой видимости ольхонской "столицы" Хужира, а вот до следующих пунктов стандартной экскурсии - километров 25 вдоль Малого моря.

Где-то на берегу остаются Песчанка с соснами в дюнах и остатками сталинского лагеря, сэргэ в лугах да пляжи с сиреневым (!) песком. Обратите внимание, как на Ольхоне меняется пейзаж: самые сильные ветры Байкала дуют с запада, из-за Приморского хребта, и низменный ольхонский юг у самого подножья оказывается как бы в "слепой зоне" приносимых ими осадков - более засушлива во всей России разве что Чуйская котловина Алтая.

На севере Ольхон становится выше и тянется к центру Байкала, а потому здесь сквозь жёлтую траву белеют пятна снега, а выше по сопкам растут сосновые леса. Они и вблизи прекрасны: деревья торчат прямо из песка и осыпавших иголок - ни дать ни взять мезозой, не дай бог динозавр выйдет! Но я заснял лишь деревеньку Халгай в полсотни жителей, одиноко висящую на косогоре.

Последние километры караван "буханок" едет вдоль высоких скал. На север Ольхона выступает узкий полуостров, который я прозвал для себя Ольхонский Рог, и три мыса у его оконечности - главная достопримечательность за Хужиром:

Впереди - Саган-Хушун, и лишь с воды становится понятно его второе, русское название Три Брата:

Вариант - Три Брата и Сестра, и гиды, конечно, сложили легенду о дочери злого шамана, что влюбилась в бедного рыбака, и трёх сыновьях, посланных отцом её образумить. Братья, однако, напротив, помогли сестре бежать, и за то шаман всех обратил в камень.

Не знаю, была ли подобная легенда у бурят: Саган-Хушун значит просто Белый мыс.

Хотя с обратной стороны он скорее красный. И в общем, снизу смотрится гораздо интереснее, чем сверху:

Подножье Саган-Хушуна впечатляет обилием торосов и круглых льдин, обкатанных как галька - их слой по колено набросали тут осенние шторма:

В отвесных незыблемых скалах Трёх Братьев нет гротов, зато по подножью тянется стена роскошных сокуев (ледовых наплесков). Особенно фантастические виды открываются в расщелинах, и в этом инопланетье увлечённо фоткался народ:

Экскурсия включает обед, и пока группа разбрелась, водитель выставил раскладной столик, разложил на нём хлеб, чай и конфеты да сварил на горелку уху. Летом уха была из консервов, зимой - из честного омуля или хотя бы пеляди: эту столь же белую и не менее вкусную рыбу часто выдают за него.

Но дело тут не в сезонах, а в случае - на летней экскурсии водитель сетовал, что вот повстречался бы ему в Песчанке старый знакомый браконьер... Горячий котелок прожёг в снегу иллюминатор:

А нам остаётся лишь представлять все те же скалы и острова среди узорчатого белого льда, а не прозаичного тусклого снега.

См. также:

Зима в Хужире. Столица байкальского туризма.

О любви островитян к "буханкам".

Харанцы и Едор - острова по дороге.